ПО ТУ СТОРОНУ ЭКРАНА: СЕКРЕТЫ ЗАКУЛИСЬЯ САМЫХ УСПЕШНЫХ ПРОЕКТОВ РОССИЙСКОГО ТЕЛЕВИДЕНИЯ ИЗ ПЕРВЫХ УСТ!

В конце года СМИ облетела новость о запуске еще одного масштабного проекта – фильма «Роднина» о спортивном и жизненном пути великой советской фигуристки Ирины Родниной.

Несмотря на плотный рабочий график, нам удалось встретиться с Юлией Сумачёвой и узнать, что ждет зрителей в новом сезоне «Маски», зачем на съемках меняют окна и откуда взять новых артистов.

Юлия, как проходит работа над созданием фильма «Роднина»? Как вообще родилась идея взяться за такой сложный материал?

Книга с автобиографией попалась нам достаточно давно, и мы договорились с Ириной Константиновной о покупке прав. Но долго не могли написать сценарий, потому что слишком много событий происходило в ее жизни, что тяжело было приступить к его написанию. Мы вернулись к нему около пяти лет назад. Но встал вопрос, что его нужно показать первоисточнику. Ирина Константиновна, например, на какие-то моменты в сценарии отвечала нам: «Не может быть так! Не могут журналисты подходить к бортику!». Сценарий неоднократно переписывали, потом было обсуждение с режиссером, сложнейший кастинг… И вот, наконец, мы в съемочном процессе!

Каково работать над картиной о человеке, который жив и явно помнит все события?

В этом и интерес. Правда, вложить всё в сценарий просто невозможно – Ирина Константиновна человек легендарный, в ее жизни было много знаковых событий.

Как работалось с самой Родниной?

Она женщина прямая и четкая. На всех обсуждениях и читках всегда говорила: было или не было. Она говорила о своих ощущениях, о которых помнит. Были моменты, когда мы в сценарии описывали ее довольно эмоциональную реакцию, а Ирина Константиновна, напротив, уверяла, что ей было всё равно.

А художественного вымысла много?

Его практически нет. Авторы сценария изучали подробно и архивные кадры, и другие материалы. В основу фильма легла книга «Слеза чемпионки» — это автобиография Ирины Константиновны.

Но каких-то реальных персонажей всё же заменили?

Безусловно, собирательные образы есть. Существуют тонкие моменты: кто-то жив, и ему может не понравиться упоминание своего имени в фильме. У кого-то есть, например, дети, которым тоже это может не понравиться. Да и если бы коллеги по всему миру собирали разрешения от всех родственников героев картины, то не сняли бы ни один автобиографичный фильм.

Хочется продолжения «Библиотекаря». Но первый сезон был снят по книге, она одна. Будет ли второй сезон?

Обязательно будет. Сценарий уже в работе.

Михаил Елизаров участвует (прим. – автор книги «Библиотекарь»)?

Да, он предлагает концепции. Пока мы разрабатываем идею, сложно выйти на какую-то сезонность, но нам кажется, что это возможно. Открою секрет: много лет назад, когда создавался сценарий для сериала, Елизаров написал приквел: что могло предшествовать основным событиям. Но пока не могу сказать, будет ли это основой нового сезона.

С «Художником» в этом плане, наверное, чуть проще. Планируете второй сезон?

Да! Летом хотим приступить к съемкам.

Фэнтези в России практически не снимают. Почему вы решились на это?

Сериал получился в этом жанре только из-за одного элемента: получается, какие-то книги дают фантастическую силу, но при этом никто не летает, не стреляет огнем. То есть в это, в общем-то, можно поверить, поэтому зритель смог понять, что происходит, и не думать о нереальности мира Алексея Вязинцева.

Насколько мне известно, есть большие сложности с натурными съемками – почти не осталось объектов, соответствующих времени. В некоторых фильмах и сериалах зрители находят, например, пластиковые окна, хотя снимают про 80-е. В «Библиотекаре» показывались 90-е. Как снимали?

Это было невероятно трудно. Мы отсмотрели огромное количество локаций для съемок в Москве и почти везде явно видны следы восстановления, реновации и прогресса в принципе. Большую часть объектов для сериала «Библиотекарь» мы нашли в Подмосковье. Кстати, в «Художнике» мы меняли окна: снимали пластиковые, вставляли деревянные рамы, а потом всё возвращали назад. Чего только не сделаешь для достоверности.

Какие новые кинопроекты планируете?

Сейчас в работе сериал «Изгои». История о белом офицере, который потерял всё: семью, имущество, смысл – победили Красные. Он в Крыму садится на корабль и отправляется в Константинополь (сегодня это Стамбул). На чужбине планирует строить новую жизнь. После Гражданской войны те, кто хотел уехать, делали это через Турцию. Ничего не напоминает?

На прошлой неделе стартовал пятый сезон шоу «Маска». Сложно ли было отобрать исполнителей для предстоящего сезона? 

«Маска» – один из самых желанных проектов для артистов. Так что уговаривать никого особенно не приходится – наоборот, часто инициатива исходит от артистов. Основная сложность состоит в том, чтобы соотнести съемочный график проекта с графиком артиста. «Маска» – это не только яркие номера, это репетиции, работа в студии. Не все артисты могут себе позволить такую занятость.

Главное отличие пятого сезона от предыдущих – все костюмы в нём оригинальные. Как пришла идея сделать все костюмы оригинальными?

Мы шли к этому почти пять лет. В процессе работы мы поняли, что самые красивые костюмы – созданные нами. В принципе, мы даже форматные маски дорабатывали. Процесс создания оригинального костюма очень трудоемкий и затратный по времени. Обычно в сезоне 4–5 оригинальных масок, каждая из которых разрабатывается с нуля. На создание 14 оригинальных костюмов нам потребовалось больше года. Форматные костюмы изготавливаются значительно быстрее, так как у наших художников по костюмам есть детальные чертежи и изображения, на которых хорошо видны все нюансы конструкции.

Часто бывает так, что эскиз есть, но артист выбирает другой костюм. Сколько накопилось эскизов в запасе?

С первого сезона мы собирали идеи, готовили эскизы, экспериментировали и дорабатывали костюмы, но многие из них так и не появились в проекте. За это время образовался пул из более чем 40 оригинальных масок, их мы и предлагали участникам сезона. Каждому участнику мы даем несколько вариантов масок, артист сам выбирает кто ему ближе по образу и настроению.

В пятом сезоне многие костюмы, наконец, нашли своих артистов –  например, моя любимая Кукуруза из второго сезона шоу и Мотылек из первого сезона.

В запасе осталось очень много красивых масок –  например, Барашек. Надеюсь, мы еще увидим этот костюм в шоу.

Какой костюм стал самым сложным в изготовлении?

Самая сложная маска за всю историю шоу – Змей Горыныч. Но при всей сложности конструкции эта маска еще и самая эффектная: впервые за всю историю шоу одна маска объединяет трех человек, которые размещаются в общем туловище. Зрители давно просили дуэтные маски. И мы решили, что в наш первый юбилей мы воплотим их желание в жизнь. Но какой юбилей без сюрпризов? И вместо дуэтной маски мы создали Змея Горыныча, то есть тройную маску.

Изначально Змей был похож на однокомнатную квартиру: каждый артист размещался в своем отделении. Один герой управлял головами, находясь в одной из них, второй и третий – туловищем. Но в ходе работы этот вариант претерпел множество изменений: нам хотелось, чтобы каждый участник раскрылся. Сложность заключалась в том, что нужно было объединить трех человек крыльями и сделать так, чтобы они выходили и двигались синхронно. Управлять костюмом в условиях декораций шоу достаточно сложно: узкие коридоры и ограниченная видимость в маске сильно усложняют артистам задачу выйти на сцену. Но быть первопроходцем всегда сложно.

И в «Маске», и в «Ну-ка, все вместе», и в «Шоу «Аватар», и других проектах много звездных артистов. Все по-своему капризные. Как их собрать без проблем в одном месте?

Во-первых, и к счастью, я не одна. Во-вторых, моя задача как продюсера продумать бюджет. Условно, мне нужно предусмотреть все затраты: кого откуда привезти, кому нужна вода, а кому – кола и зефирка. Но самое главное – всем нужен профессионализм и четко отлаженная работа команды.

Сейчас в эфире ТНТ новый сезон «Конфетки». Говорят, что была очередь из артистов, как и на «Маску», которые хотят принять участие в шоу. Как поступаете в случае такого ажиотажа?

Работаем по принципу: все когда-нибудь примут участие. Проект успешный, будет продолжаться, а артистов не так много в нашей стране.

Вернемся к «Конфетке». Вам приходится отказывать некоторым…

Да, проект же точечный. Есть клип и песня, которую нужно преобразить, а тот или иной певец просто не подходит по образу или жанру – это абсолютно нормально.

Но бывает, наверняка, и наоборот – артист отказывается от предложенной песни?

Да, мы проводим переговоры, но иногда они ни в какую не соглашаются. Это разница восприятия. В этот раз было легче, потому что уже есть понимание, как шоу выглядит – был успешный первый сезон.

В таком случае под найденный клип ищете другого артиста или откладываете в стол?

Чаще всего последнее. Подождем, когда артист созреет.

К слову, в проекте только оригинальный контент, который авторы не всегда могут исполнить хорошо сами. С другой стороны – «Ну-ка, все вместе!», где первоклассные вокалисты, но у большинства – нет своих песен. Не планируете заняться музыкальным продюсированием?

Думаю об этом. Если кто-то поможет с финансами, то с удовольствием займусь этим. У нас много хороших артистов, кому-то я пытаюсь помочь сама. Мы делаем всё возможное: например, был гастрольный тур «Новые голоса России», в «Крокусе» был грандиозный концерт финалистов проекта.

Из чего сегодня складывается математика продвижения артиста?

Она не меняется год от года в целом. Песня у хорошего автора сегодня – около миллиона рублей. Но трек нужно продвигать, а это огромный бюджет, которого у меня на данный момент нет.

На Западе артисты привлекают спонсоров. В России это не работает?

Кто будет этим заниматься? У меня, например, одновременно снимаются около 20 проектов. И в это время я должна идти и договариваться. Значит, нужно от чего-то отказаться или нанять человека. Это в любом случае затраты. К тому же это рисковые деньги. Вероятность, что артист выстрелит – как в казино. Как потом отвечать перед спонсором?

То есть это замкнутый круг?

Для меня пока да. Я понимаю, как монетизировать видеоконтент. Но хочется создавать новых артистов и продвигать их.

Еще один замкнутый круг – одни и те же лица на экранах. Кто смог выстрелить – сегодня зарабатывает достаточно, чтобы удивлять зрителей еще больше. Видимо, ситуация не поменяется…

Нет, она постепенно меняется. Если посмотреть, год-два назад появились Люся Чеботина, Клава Кока, Хабиб. Это всё новые артисты. Но в России, например, нет известных музыкальных групп. Сейчас в эфире телеканала Россия идет специальный сезон «Ну-ка, все вместе! Хором». По формату каждое шоу открывает какой-то известный артист – логично, что в этом сезоне это должны быть группы. Я не смогла набрать пять коллективов. Их просто нет. Да, у нас есть «Иванушки» – вот они и пришли. Хотя ситуация меняется, но в любом случае не может быть такого, чтобы появились 60 новых артистов и сразу стали суперзвездами.

Хотя один такой проект с массовым производством артистов был. «Новая Фабрика звёзд» в работе?

Двигаемся семимильными шагами. Вовсю идет кастинг, на прошлой неделе прошел открытый кастинг на Мосфильме. Мы отсмотрели почти 1000 человек. Порадовало то, что уровень подготовки участников очень высокий. Многие сами пишут песни, есть действительно талантливые вокалисты.

Формат не изменится?

Что-то новое, конечно, будет, но в целом структура будет привычной: каверы, оригинальные песни, дайджесты и всё то, что так полюбилось.

Новые форматы сейчас нам не продают. Остро встает вопрос оригинального контента. Что будет нового?

«Симптомы», например. Группы студентов медвузов будут по симптомам ставить диагнозы. Это своеобразный квест. Тем более в России очень любят обсуждать болезни (смеется). Наша национальная черта стала идеей для ТВ-шоу.